Сотник - Страница 93

К оглавлению

И тут Михайло обозлился. Десятника бить – это слишком. Он с усилием раскрыл глаза и промычал:

– Князю докладать не буду, сам плеткой поучу.

– Ты что-нибудь соображать в состоянии?

– Почти…

– Тогда слушай: нас вчера ратники боярские пивом угостили со снотворным снадобьем. Как думаешь, для чего?

– Для чего? – Десятник соображал плохо.

– Ночью вырезать хотели. Караульного я у них пленил, в шахте связанный лежит. Десятника убил, остальных в избе запер.

– Ох ты! – Десятник схватился за голову. Событий ночью произошло много, а получается, что он все проспал и, если бы не Алексей, дружинники погибли бы. – Поднимай ратников, – приказал он.

Легко сказать «поднимай», выполнить это почти невозможно. Те, кто много пива выпил, а с ним и дозу снотворного большую принял, спали крепко. Другие, если уже проснулись, соображали плохо, и движения их были замедленными. Какие с них вояки?

Десятник, видя бесплодные попытки Алексея, махнул рукой:

– Идем к избе, где пленники сидят.

Алексей десятника под локоток поддерживал – штормило его. Со стороны поглядеть – рядовой ратник начальнику уважение проявляет. Князей иной раз тоже поддерживали, даже с двух сторон. Не из-за немощности – согласно этикету. Короля ведь свита играет.

Они дошли до избы, и десятник непонимающе уставился на кучу оружия под оконцем.

– А разоружил их кто?

– Да я же.

– Сами отдали? – удивился Михайло.

– Заставил слегка – дымом выкуривал. Зажженную тряпку с маслом внутрь закинул и избу поджечь пообещал. Вон сколько поленьев к стене притащил.

– Ох, что деется! Надо бы оружие к нашему стану перетащить, – и уставился на Алексея.

Тот возмутился:

– Десятник! Я караульного в плен взял, ихнего десятника в избе убил, боярских ратников в плен взял и обезоружил – да еще их железо таскать должен?! Побойся Бога! У тебя люди дрыхнут, а мне надрываться…

– Ладно, – смутился десятник, – брякнул, не подумавши… Прости, в самом деле несправедливо. Сейчас кого-нибудь пригоню.

– И о пленнике в шахте не забудь – вывести его надо. Разговорчивый попался, на княжьем суде видаком будет.

– Славно! Все князю потом обскажу о твоих заслугах. – Михайло медленно удалился.

В оконце просунулась усатая рожа, видимо – подслушивали разговор Алексея с Михайлом.

– Тебя как звать?

– Алексеем.

– Я запомню.

– Во-во, запомни и другим передай. Как услышите это имя, разбегайтесь или по норам прячьтесь. А то зашибу невзначай.

– Ишь какой смелый! Ты откель такой выискался?

– Из владимирских земель, если любопытно.

– Встретиться бы с тобой наедине да при оружии! Посмотрел бы я на тебя в бою…

– Бог даст – свидимся.

На угрозы Алексей внимания не обращал – сколько он их уже слышал!

Далеко за полдень отошли дружинники от зелья, а после того, как отобедали, и вовсе повеселели. Пленника из шахты привели, и оба десятника княжеских его допросили. От услышанного оба вскипели. Не солгал Алексей, подлость большую боярин готовил.

Десятники начали меж собой совещаться. Решили: пятеро дружинников на конях остаются, остальным с утра сопровождать изменников подлых к князю в Холм. Пленных в избе не кормили, дали только воды через оконце, и у ратников в избе настроение упало. А вот не рой другому яму, сам в нее попадешь!

Утром на одну из запасных лошадей трофейное оружие погрузили. Пленников со связанными руками усадили на лошадей, связали им ноги, пропустив под брюхом лошадей веревки, и теперь они не могли спрыгнуть и убежать. Возле каждого пленного в конвое – дружинник.

Алексей ехал впереди дозорным – в паре с опытным дружинником, знавшим местность. В Холме он не бывал никогда и дороги не знал.

Прибыли под вечер. Холм – город для князя не стольный, коим являлся Галич по статусу. Но Даниил город любил и пестовал и большую часть времени, если не был на выезде, проводил здесь. Появление дружинников с пленными его удивило, а когда он узнал, что задумал боярин Доброслав, – и возмутило.

– Ах, змея подколодная! – вскипел он. – Мало он мне крови попортил в Галиче, так еще на жизнь моих дружинников замахнулся!..

По писаным и неписаным законам за убийство княжеского гридя полагалась смертная казнь. Но не казнить же весь десяток, тем более что они и убить никого не успели, а главный подстрекатель и злодей – боярин.

Боярских воинов заточили в темницу. Пока князь обдумывает ситуацию, пусть посидят.

У Даниила ситуация щекотливая. С одной стороны – Доброслав из древнего и знатного рода, родни полно. Заденешь одного – другие злобу затаят и мстить будут. А спустишь случайно сорвавшееся преступление – бояре уважать и бояться князя перестанут. Слаб-де князь, силы не имеет виновного наказать. Куда ни кинь – всюду клин. У бояр земли, деньги, ратники, и обострять и без того напряженные отношения князю не хотелось.

Пару дней Даниил не показывался даже ближнему окружению, а потом к нему вызвали Алексея.

– Придется тебе снова гонцом побыть, Алексей. Да не впервой тебе… Однако время сложное, на дорогах ноне опасно. Не моголы – так бояре бунтуют. Посему бери себе в помощь еще двух ратников из любого десятка, но послание мое доставь.

– Исполню, княже. А куда ехать и кому вручить?

– К брату моему, Василько, – и протянул пергамент.

Алексей взялся за послание, но Даниил пристально глядел ему в глаза и не спешил выпускать пергамент из рук.

– Полагаюсь на тебя, не один раз ты мне службу верную сослужил. Письмо никому в чужие руки попасть не должно.

– Честью своей клянусь, пока жив буду – никому не отдам.