Сотник - Страница 23

Уже к утру сотни в полном вооружении стали подходить к лагерю. Сразу стало многолюдно и шумно.

Неврюй собрал у себя в юрте сотников, определил порядок выдвижения.

Когда сотники разбежались выполнять приказ, Алексей вошел в юрту.

Неврюй выглядел озабоченным: булгары собрали большие силы и нападали исподтишка, пока не решаясь дать бой в чистом поле.

– Досточтимый Неврюй, позволь телохранителям выступить с тобой в поход.

– Ты готов за них отвечать? Не забывай, они не моголы, а рабы. Не переметнутся ли они на сторону врага?

– Готов ручаться.

– Якши. Пусть Кутлуг выделит по одному коню из моего табуна, а седла даст трофейные.

Алексей поклонился и попятился из юрты.

Прибежав в юрту телохранителей, он построил их.

– Мы выступаем в поход против булгар. Идем конно. Сразу предупреждаю – порядки будут как в войске моголов. Струсит и побежит один, а еще того хуже, если переметнется к врагу – казнят весь десяток, а то и всю команду. Помните это!

На этот раз у всех на поясах висели настоящие, а не деревянные сабли.

У Кутлуга взяли лошадей. Причем сначала толстяк попытался подсунуть им лошадей хворых, со сбитыми копытами, но Алексей эту попытку пресек.

Седла выбирали каждый себе сам.

Пока возились, войско Неврюя уже ушло, и пришлось его догонять. А за ними уже выходил из становища обоз – с провизией, лекарями, кузнецом – война без тыла невозможна.

До Булгара, где сейчас была ставка Батыя, было недалеко, и к вечеру войско расположилось у стен города.

Мятежники выступали со стороны Иски-Казани.

Нойон сразу отправился к хану. О чем говорили на совете, Алексей, естественно, не знал. Только утром выделили из каждой сотни дозорных, которые ускакали на разведку.

Каждый десяток моголов готовил еду на своем костре, и на отряд телохранителей косились: непривычная для воинов одежда, европейские лица – и ни у кого нет щитов, копий, луков. Сотники и десятники Алексея после памятного боя с Амбагаем узнавали, здоровались уважительно.

К вечеру дозорные вернулись и сразу направились к нойону с докладами. Алексей сам стоял у походного, маленького шатра Неврюя, и все доклады слышал, поняв диспозицию булгар.

Противник оказался неожиданно многочисленным, в общей сложности – немного больше тумена. Конечно, каждого воина не считали, это невозможно, сочли количество бунчуков.

На копье прикреплялись разные цветные ленточки, и у каждой сотни – свой бунчук. Бунчуком в бою отдавались команды, цвет своего бунчука сотня знала и спутать ни с каким другим не могла.

Булгары потеряли главный город своего государства, Булгар, но сохранили в целости другие, коих было много. И если Биляр был под моголами, то Джукету, Иски-Казань, Керменчук, Алабуха, Сувар и Кашан платили дань и воинских гарнизонов моголов не имели. Но главное для булгар – города располагались по берегам Камы, вокруг было много густых, зачастую непроходимых лесов, в которых можно было незаметно укрыть целую армию. Из этих краев и началось выступление мятежников.

Булгары, а фактически – татары, приняли ислам в 922 году и даже засылали послов в Киев, пытаясь склонить киевскую знать и князя к принятию ислама.

Сильной стороной булгарского войска была конница, ни в чем не уступающая могольской – выучкой, смелостью, дисциплиной.

На первых порах восставшие имели успех: территория велика, есть поддержка коренного населения, снабжение продовольствием, могольские гарнизоны малочисленны. Но как только гонцы с сообщениями о мятеже домчались до Батыя и он двинул на север свои тумены, ситуация резко изменилась – слишком неравны были противоборствующие силы. У Батыя армия превышала сто тысяч сабель, не считая вспомогательных войск, булгары же могли выставить войско почти в десять раз меньше. Им бы объединиться с русскими князьями да половцами, нанести удар сразу с трех сторон – и неизвестно еще, в какую сторону качнулась бы чаша весов, в чью пользу. Но гордыня мешала, да и вероисповедание разное. Русичи – православные, половцы – язычники.

Восставших подавляли жестоко, раненых добивали, и делали это не столько из-за кровожадности, сколько для устрашения и в назидание живым. Булгары отчаянно сопротивлялись, теряя воинов. Временами они, имевшие большой флот маломерных судов вроде лодок, фелюг, сажали в них воинов, под покровом ночи высаживались у могольских лагерей и нападали. Моголы в таких схватках лишались главного преимущества – своей ударной силы в виде конницы. Им приходилось сражаться в несвойственной манере – пешими. А такое войско не мобильно и плохо управляется. И лучникам, наносящим противнику значительный урон, ночью делать нечего. Дальше костра не видно – куда стрелять? Тактика партизанская, но булгары быстро оценили ее преимущества.

В одной из таких скоротечных схваток участвовал Алексей со своей командой телохранителей.

Дело было у Джукету, который расположен на Каме. Корпус Неврюя был распылен, многие тысячи его были направлены к разным городам Булгарии. Две тысячи расположились лагерем на берегу – для нойона, мурз и сотников были разбиты походные шатры. Лошадей пустили пастись на луг, выставили караульных – в походах безопасностью не пренебрегали.

Воины, разбитые на десятки, уселись у костров, ожидая, когда сварится баранина.

С верховьев Камы, под покровом темноты, спустилась флотилия булгар. Они тихо высадились выше лагеря и выслали разведчиков.

Булгар было много, около пятисот воинов. Их военачальник, выслушав доклад лазутчиков, сразу отрядил полсотни воинов – отсечь моголов в лагере от пасущихся коней. Остальные прокрались вдоль берега и напали на моголов.