Сотник - Страница 35

– Будешь ли верно мне и Новгороду служить, как служил? – Князь огладил небольшую бородку.

– Буду, княже, иначе не пришел бы в Новгород. Ты удачлив, княже, прости меня за смелость, и тебе предстоят великие победы.

– Ишь ты! – удивился князь. – Не хочу слова твои за лесть считать. А вот десятником быть заместо убитого Петра – предложу. Возьмешься ли?

– Возьмусь, княже, дело знакомое.

– Значит, так тому и быть. – Князь повернулся к Онуфрию. – Занеси в писцовую книгу.

– Благодарю за доверие, княже. Оправдаю.

– Надеюсь. Выпил бы я чарку доброго вина с тобой да с Онуфрием, да дела не позволяют, времени нет. Ступай с Богом!

Алексей кивнул – в пояс кланяться у новгородцев не принято – и вышел.

Когда заявился в воинскую избу, некоторые дружинники поинтересовались:

– К самому сотнику вызывали?

– Выше бери, к князю!

– Да ну! А зачем?

– С сегодняшнего дня я десятник вместо убитого Петра.

Все удивленно замолчали. Некоторые уже не один год служат, но десятниками не стали, Алексей же без году неделя – и уже продвинулся.

Десятник – должность невысокая, однако же и привилегии есть: доля в трофеях выше, маленькая, но власть над гридями, а также возможность не стоять под дождем и снегом, когда десяток в караул заступает. Но и спрос и ответственность выше. Однако Алексею к этому не привыкать.

Вот чего у дружинников не было, так это зависти. Десятник, как и воины его десятка, так же нес все тяготы службы. Случись бой – будет стоять плечом к плечу перед врагом со своим десятком, только спрос с десятника выше. Опростоволосился воин – сбруя ветхая, оружие ржавчиной тронуло, – в первую очередь выволочку от сотника или воеводы десятник за нерадение получит. Понятно, воина он позже вздует, в караул лишний раз поставит или еще как, но выслушивать нарекания неприятно. И приходилось десятнику не только за своим конем или оружием смотреть, но и за десятком.

Хотя, по правде сказать, десяток Алексею достался хороший, старался в свое время убитый Петр. Все гриди старослужащие, службу знают и дорожат ею, все сами без напоминаний делают.

Хуже было то, что десятников отвлекали на обучение новиков. В учебных боях в пару к новику ставили опытных воинов, а то и вовсе десятник весь день молодых упражнениями натаскивал. Но и польза от этого была, присматривали себе десятники способных людей. Неспособных отсеивали, а ловких да хватающих на лету к себе в десяток брали. Иной раз десяток доходил до тринадцати-четырнадцати человек – движение в десятках было всегда. После боев были потери, уходили по болезням, по возрасту, иные – найдя более спокойный образ жизни. Скопив немного деньжат, открывали свое дело, к чему способны были. Говоря современным языком, происходила ротация кадров. А некоторые, как Алексей, на повышение шли. На место погибших сотников ставили десятников из толковых гридей, проявивших себя в боях, потому состав десятка за год обновлялся на треть.

Князь был молод, но умен и хитер. Кроме того, он периодически советовался по важным вопросам с отцом – после нашествия моголов Александр решал важные для себя и Руси вопросы.

Бороться сразу с двумя угрозами – Западом и моголами – невозможно, не хватит сил. Княжества раздроблены, нет одного объединяющего начала, а да и будь оно – нет достаточно войск. Вся Русь исчислялась количеством около пяти миллионов человек населения, и общая численность дружинников у всех князей насчитывала десять-пятнадцать тысяч. Ополчение, собранное в период нападения сильного врага, могло дать еще тысяч сто-двести. Но оно плохо обучено, большинство ополченцев – пешцы, и нет мобильности, поскольку нет верховых лошадей. Остальное население – старики, женщины, дети и монашествующие для ополчения не подходят. Кроме того, в ополчение надолго призвать нельзя. Кто-то должен пахать землю, сеять хлеб, ловить рыбу, ковать железо – без этих молодых мужчин жизнь через некоторое время просто замрет.

После раздумий Александр принял важное решение – от моголов можно откупиться данью. Десятина от всех доходов – нагрузка серьезная, учитывая, что надо платить еще и в княжескую казну на содержание княжества.

Но моголы, получив дань, на большее не претендовали, поскольку понимали: нельзя резать курицу, несущую золотые яйца. Поэтому они не посягали на земли княжеств, власть князей и на вероисповедание.

А вот Ливонский орден, а также его союзник Швеция хотели всего: захватить земли, население их сделать рабами, поставить во власти своих людей, обратить аборигенов в католическую веру… Не захотят принять римскую унию – так даже лучше, огнем и мечом уничтожить недовольных, все равно рабов хватит для обработки земель. А в городах должны жить рыцари и их прислуга, миссионеры.

Александр посчитал, что моголы – меньшее зло, чем орден или шведы, и решил: с моголами договариваться и откупаться, а орден, соседа злокозненного и коварного, бить нещадно. Орден силен рыцарями, ему покровительствует римский папа, но не хватает земель, и поэтому выбор невелик. Либо орден одолеет Новгород, либо Александр должен уничтожить ливонцев. Мир если и будет, так только временный, пока рыцари не наберут достаточно сил, чтобы выступить самим, без союзников.

Алексей о раскладе сил в Новгороде и окружающих его землях знал и Александра поддерживал. Одного только он не мог понять: неужели стремление к власти сильнее братских чувств? Ведь через несколько лет Александр поведет моголов на брата своего, и тот вынужден будет, спасая свою жизнь, бежать в Швецию.

Все свои силы, все умение и опыт Алексей бросил на выучку своего десятка. Хоть воины и были опытными, не одну сечу прошли, а без должных и ежедневных упражнений навыки теряются. И физической форме своих подопечных он уделял не менее третьей части времени, отведенного для занятий. Конечно, глухое недовольство было, кому охота бегать с камнем на плечах? Но уже через месяц воины втянулись, жирок растрясли.